«Слабовато ты держишь!» — усмехнулся Такэда Сэнсэй, наблюдая, как Симпати Сюдзуки Сихан снова вырывается из цепкого захвата Кацуюки Кондо.Молодой Кацуюки шумно пыхтел, его лоб покрылся крупными каплями пота. Он чувствовал безумную досаду и бессилие при любых попытках выполнить техники на Сэнсэе Такэда и Сэнсэе Сюдзуки. Они стояли втроем посреди небольшого зала Дайтокан. Старомодные настенные часы в додзе давным-давно отбили полночь, а эта многочасовая адская тренировка все никак не заканчивалась. Все тело ломило, колени подкашивались, а предплечья, ноги и бока были разноцветными от многочисленных синяков. В полуоткрытые окна периодически врывался ночной воздух Абасири, наполненный солоноватой сыростью. Он смешивался с запахом соломы, исходящим из твердых, как камень, татами и будоражил уставшее сознание.
«Так этот прием сделать невозможно! Смотри, как он должен выглядеть понастоящему», — гаркающим голосом заявил Сокэ и своими широченными плечами повернулся к Сюдзуки. «Атакуй, Сюдзуки!» — прокричал он.
Сюдзюки Симпати, единственный на тот момент сертифицированный преподаватель Токимунэ, с яростным выкриком «киай» выбросил вперед
свою руку-бревно, метя своему учителю прямо в лоб. Незаметным движением Сокэ перехватил огроменное запястье, ударил Сюдзуки костяшкой среднего пальца по ребрам и, казалось бы, очень легким движением прижал его к татами, выполняя боле-
вой прием.
«Сдаюсь!» — простонал Сюдзуки, не в силах даже пошевелиться.
«Теперь понял?!» — вопросительно крикнул Токимунэ, с усмешкой бросив взгляд на лицо измученного Кондо, которому оставалось лишь почтительно кивать, повторяя «Хай, хай, хай».
«Отлично, тогда давай попробуй еще раз!» — Токимунэ отошел в сторону, рассматривая своего молодого ученика, который с завидным упорством вот уже много лет подряд приезжал к нему на занятия из самого Токио. Такэда Сэнсэй улыбнулся. Несмотря на несколько часов тренировок после полного рабочего дня в компании, он выглядел абсолютно бодрым, даже отдохнувшим.
Позже, уже сам став известнейшим и непревзойденным учителем боевых искусств, Кондо Сэнсэй с благодарностью и сильной ностальгией вспоминал свои многочисленные суровые занятия с мастером Такэда.